Министр юстиции Украины Павел Петренко заявил, что Киев подал против России два иска в Европейский суд по правам человека. Первый касается Крыма – украинская сторона требует 1,2 триллиона гривен (более 100 млрд. долл.) в качестве компенсации за убытки от потери полуострова. А вот во втором речь идет о «вывозе детей с территории проведения антитеррористической операции». Даже название иска звучит дико –получается, Украина против, чтобы детей вывозили из зоны военных действий? Но по сути претензия выражается именно в этом.
Иск связан с инцидентом, который произошел еще 12 июня. Тогда дети-сироты и лишенные родительской опеки малыши были вывезены представителями ДНР из города Снежное Донецкой области в Россию и размещены на одной из турбаз Ростовской области. Но украинская сторона заявила, что автобус направлялся в один из лагерей Днепропетровской области, а «террористы» похитили его, насильно вывезли и удерживают детей в РФ. Ребята, по словам украинских чиновников, пересекли границу без необходимых разрешительных документов, с копиями свидетельств вместо оригиналов, а, значит, Россия нарушила международное законодательство, в том числе Гаагскую Конвенцию о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей. Украина оперативно подала иск в ЕСПЧ с требованием возврата «заложников».
Естественно, в России никто не собирался насильно удерживать детей на своей территории. Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов, который подключился к ситуации, заявил, что дети прибыли ночью в сопровождении двух воспитателей, просивших принять их. При этом известно, что одна из воспитательниц с частью детей отказалась пересекать границу, так как предпочла остаться на Украине. Логично предположить, что оставшихся никто не принуждал сесть в автобус и ехать дальше.
«Мы никого и никуда насильно не вывозим и не удерживаем, тем более украинских детей-сирот. Сотни и тысячи беженцев с юго-востока Украины покинули свою страну и приехали в Россию по своей собственной воле, спасая себя и своих детей от ужасов войны, от смерти», - заявил тогда Астахов. Он добавил, что украинская сторона может забрать детей, когда пришлет за ними уполномоченного представителя. И уже следующим вечером, 13 июня дети на самолете были возвращены на Украину. Казалось бы, инцидент исчерпан, дети возвращены, а Киев должен сказать спасибо за то, что Россия готова принимать и размещать многочисленных беженцев из зоны военных действий.
Но украинское руководство думает иначе. Министр юстиции Павел Петренко пообещал довести дело до судебного вердикта, потому что возвращение детей, по его мнению, не снимает ответственности со всех причастных. Хотя, судя по заявлению министра, волнуют его совсем не дети. «Это дело мы тоже будем доводить до конца, потому что оно для нас важное с точки зрения политического аспекта. В рамках этого дела мы будем требовать доказать причастность российской стороны к террористическим организациям», - заявил Петренко. Такая вот причудливая логика, которая приравнивает помощь детям-сиротам к терроризму.
«Свободная пресса» попросила прокомментировать эту ситуацию Олега Царева, председателя парламента Союза народных республик ДНР и ЛНР. Его ответ был кратким, но исчерпывающим. «С начала конфликта на территории Новороссии из-за обстрелов украинскими войсками погибли около 40 детей, - после долгой паузы сказал Олег Царев. - Украина просто не имеет морального права предъявлять претензии к России, которая более ста тысяч беженцев приютила на своей территории, в том числе и детей, которых обстреливают украинские военные. На территории, которую мы контролируем, мы ежедневно оказываем гуманитарную помощь людям, помогаем тем, кто хочет покинуть зону АТО. Правда, в Изварино, в пункте, через который мы отправляем беженцев, есть риск, что их обстреляют украинские войска».
Говорить о документах, когда жизнь детей находится под угрозой, и пытаться использовать беженцев для того, чтобы каким-то образом надавить на Россию, по меньшей мере, аморально. Впрочем, чего ждать от людей, которые оправдывают обстрелы мирных жителей. Вполне возможно, что в случае с детьми из Снежного проблемы с документами при пересечении границы действительно возникли, а инициатива вывезти сирот в Россию, а не на Украину, могла принадлежать ополченцам, а не руководству детдома. Вот только, как считает общественный деятель Александр Чуев, есть формальная сторона дела, а есть человеческая, и с этим трудно не согласиться.
- Откровенно говоря, я в некотором недоумении. Если детей вывозят из-под обстрела куда-нибудь отдохнуть, можно только порадоваться за них. Не к каждому вопросу нужно подходить с формальной стороны, потому что вся ситуация на Украине сейчас не формальна и никакими процедурами описана быть не может, как любая война и боевые действия.
Детей вывезли из зоны боевых действий, какие тут могут быть основания для исков? Бывают ситуации, которые часто описывают в прессе, когда, допустим, исламская организация кого-то куда-то вывезла, вот это называется захватом заложников. А когда детей вывозят с территории, где идут бои, не из мирного города, а оттуда, где они могут в любой момент погибнуть, чтобы они побыли в нормальных условиях, за это только спасибо нужно сказать.
«СП»: - Тем не менее, украинский министр твердо намерен довести дело до конца, и напирает на нарушение закона со стороны РФ…
- Понятно, что юридически украинская сторона найдет массу зацепок и обоснований, за которые может ухватиться. Даже сомневаться не стоит в том, что Украина формально предъявит поводы и основания. С бумажной точки зрения речь идет о государственной границе, и есть правила ее пересечения, отношения между странами регулируются договорами и соглашениями. Но здесь ситуация экстраординарная, идут военные действия, часть границы вообще открыта, и это не тот случай, когда можно сидеть и рассуждать о документах. Идет бой, и если бы завтра эти дети погибли, кто в этом был бы виноват? По-человечески вопрос выглядит несколько иначе. Где была украинская сторона раньше, почему она давно не вывезла этих детей, не дала гуманитарный коридор? Надо было сразу сделать это, и тогда некому было бы предъявлять претензии.
«СП»: - Есть ли у Украины шансы добиться успеха в ЕСПЧ по этому делу?
- Мне сложно делать такие прогнозы, хотя, по сути, дети сразу были возвращены Украине, о чем вообще говорить, нет предмета спора. Это просто элементы пропагандистской войны, которая идет полным ходом. Украинцы пытаются набрать очки в информационной борьбе. Сейчас взялись за этих бедных детей. Такие действия Украины – это не от желания реально кого-то наказать или что-то решить. Они просто отыгрывают очки в этой войне через такую сомнительную процедуру. То, что сейчас происходит, не приносит выгоды ни Украине, ни России, никому, кроме отдельных стран, которые смотрят со стороны и, наверное, радуются, что такое происходит между двумя братскими государствами. Когда-то братскими…
«СП»: - Как можно оценить то, что Украина использует в информационной войне темы, связанные с детьми? Ведь должна же быть какая-то красная линия…
- Конечно, использовать детей нельзя, особенно, когда вообще нет предмета спора. Дети – это святое, им нужно помогать, а спекулировать на них совсем уж плохо.
Правозащитник Борис Альтшулер убежден, что какие бы разногласия не возникли между Россией и Украиной в вопросе вывоза и возвращения детей, они не должны использоваться для дальнейшего нагнетания ситуации. Вместо подобных обвинений нужно попытаться снизить напряжение и договориться ради блага мирных жителей.
- Вполне могли быть какие-то недоразумения с бумагами, но о чем тут спорить? Другое дело, что Украина очень хочет обвинить Россию в сотрудничестве с теми, кого называет террористами. Но нужно уменьшить уровень ненависти. Надо договариваться о мире.
«СП»: - Но судя по иску Украины в Европейский суд по правам человека, Киев не хочет договариваться…
- Конечно, если бы Украина отозвала этот иск, это был бы хороший жест доброй воли. Не нужно больше этой ненависти, ведь результат – погибшие дети.
«СП»: - Насколько обоснованным выглядит иск и есть ли шансы у Украины добиться успеха по этому делу?
- Вопрос с возвращением детей уже решен, он был закрыт сразу. Это чисто политический жест, направленный на дальнейшее нагнетание ситуации, тогда как должны быть действия, направленные на разрядку.